В это время Штык совокуплял четвертую и пятую вдовицу. Те млели от интеллигентной манеры Штыка, плюс ко всему его выгодно отличало от местных кавалеров нежелание бить своих партнерш по спине кулаком в момент оргазма. Штыку льстило подобное внимание, хотя его начало смущать, что у иных внешне благопристойных покойников оказывалось по две или того больше вдов. ( Праздничный половой акт )
— Очи черные, очи страстные! — голосил на всю округу Штык, попутно разливая шампанское по бокалам в руках обнаженных женщин.
— Страстные!!!! — подпевали они ему, стучали пятками по надгробной плите и визжали от сладострастия и бесстыдства.
Ветер разносил их голоса по всей округе.
— Подранок! — заметил капитан авиации, — ишь как визжит, видно зацепило.
— Уходит кабан, — опустошив очередной магазин пулемета, крякнул Талалаев.
— Надо его кортиком запороть! — схватился за кортик моряк и побежал в поле.
— Стой! — пробовали его удержать, но куда там, адмирал летел, как зюйд зюйд вест в сторону поросячьего визга.
— Сейчас он подрежет мордатого, — отрывая лицо от тряпки, сказал Либерман.
Но ни тут то было — моряку не удавалось и на пятьдесят метров подойти к Бомбе. Наш сослуживец, напуганный своей возможной участью, с неимоверной скоростью покрывал гигантские расстояния. Но парня надо было выручать.
Набравшись смелости, я подошел к Талалаеву и предложил: Товарищ генерал разрешите поймать самому свиненка.
— За контрадмирала беспокоишься? — спросил батя и с интересом оглядел меня.
— Так точно! — отрапортовал я, — Кабаны — дико свирепое животное. Вдруг он контрадмирала потопчет!
— Да хрен с ним, с Семенычем! — неожиданно махнул рукой Талалаев, — О своем генерале надо думать. Он скучает.
Он сел за стол, лихо дерябнул стакан водки, взялся за карты и задумался, — На что же нам с тобой боец сыграть?
— На деньги, — невольно вырвалось у меня.
— Деньги — брызги! — стукнул кулаком по столу Талалаев, откинул в сторону колоду, и спросил, — Готов сгинуть, как настоящий солдат?
— Готов голову сложить! — лихо отрапортовал я.
— Именно это я и хочу тебе предложить, — захохотал батя и сунул мне в руку револьвер, — заряди один патрон и дай мне.
Генерал налил себе стакан водки, лихо усугубил его и протянул ко мне руку, взял револьвер, приставил ствол к своей голове и нажал на курок. Выстрела не последовало.
— Вот так то! — хмыкнул Талалаев и вернул револьвер мне, — теперь ты служивый повеселись. Выпей сначала для храбрости.
Я выпил водки, взвел курок, приложил револьвер к голове, зажмурился, и отчаянно повторил действия генерала.
(C) http://www.ohlobystin.narod.ru/Dmb.htm
— Очи черные, очи страстные! — голосил на всю округу Штык, попутно разливая шампанское по бокалам в руках обнаженных женщин.
— Страстные!!!! — подпевали они ему, стучали пятками по надгробной плите и визжали от сладострастия и бесстыдства.
Ветер разносил их голоса по всей округе.
— Подранок! — заметил капитан авиации, — ишь как визжит, видно зацепило.
— Уходит кабан, — опустошив очередной магазин пулемета, крякнул Талалаев.
— Надо его кортиком запороть! — схватился за кортик моряк и побежал в поле.
— Стой! — пробовали его удержать, но куда там, адмирал летел, как зюйд зюйд вест в сторону поросячьего визга.
— Сейчас он подрежет мордатого, — отрывая лицо от тряпки, сказал Либерман.
Но ни тут то было — моряку не удавалось и на пятьдесят метров подойти к Бомбе. Наш сослуживец, напуганный своей возможной участью, с неимоверной скоростью покрывал гигантские расстояния. Но парня надо было выручать.
Набравшись смелости, я подошел к Талалаеву и предложил: Товарищ генерал разрешите поймать самому свиненка.
— За контрадмирала беспокоишься? — спросил батя и с интересом оглядел меня.
— Так точно! — отрапортовал я, — Кабаны — дико свирепое животное. Вдруг он контрадмирала потопчет!
— Да хрен с ним, с Семенычем! — неожиданно махнул рукой Талалаев, — О своем генерале надо думать. Он скучает.
Он сел за стол, лихо дерябнул стакан водки, взялся за карты и задумался, — На что же нам с тобой боец сыграть?
— На деньги, — невольно вырвалось у меня.
— Деньги — брызги! — стукнул кулаком по столу Талалаев, откинул в сторону колоду, и спросил, — Готов сгинуть, как настоящий солдат?
— Готов голову сложить! — лихо отрапортовал я.
— Именно это я и хочу тебе предложить, — захохотал батя и сунул мне в руку револьвер, — заряди один патрон и дай мне.
Генерал налил себе стакан водки, лихо усугубил его и протянул ко мне руку, взял револьвер, приставил ствол к своей голове и нажал на курок. Выстрела не последовало.
— Вот так то! — хмыкнул Талалаев и вернул револьвер мне, — теперь ты служивый повеселись. Выпей сначала для храбрости.
Я выпил водки, взвел курок, приложил револьвер к голове, зажмурился, и отчаянно повторил действия генерала.
(C) http://www.ohlobystin.narod.ru/Dmb.htm